Конец королевы - Страница 16

— Вот видишь! Хочешь получить на первый случай выговор? Она махнула рукой.

— Он же не скажет, что идет от меня. Сунет деду что-нибудь — и порядок.

— Что он ему сунет?… Нет уж, лучше сделай, как другие девчонки. Отведи его в подвал, и пусть вылезет через окно…

— Видишь, как у тебя все просто, а я… — Она нервно поправила волосы и запахнула халат. — Будь добра, посиди здесь немного, я скоро за тобой вернусь. Надо же вас познакомить.

Прежде чем я успела возразить, Катаржина выскочила в коридор. И тут же вернулась.

— Все в порядке, Зузика, — весело выпалила она. — Господин испарился.

Она подала мне листок бумаги с небрежной надписью: «Завтра позвоню. Пока. В.».

— Ишь как испугался меня, — засмеялась я — Как он выберется на улицу?

— Не переживай, — с заметным облегчением произнесла Катаржина. — Сунет деду полсотни, и дело с концом. Денег у него куры не клюют, и потом… он же прошел выучку в Париже…

Мы отправились в комнату. Катаржина сняла, халат и открыла окно, чтобы проветрить помещение. Дыму действительно было полно.

На другой день она вернулась в общежитие довольно поздно.

— Была с ним? — не удержалась я от вопроса.

Она кивнула. Я ждала, что она обо всем расскажет, но она больше не вымолвила ни слова. Вчерашняя откровенность, вызванная, очевидно, моим неожиданным приездом, исчезла без следа. Виктор перестал для нее существовать. А тут как на грех в самый неподходящий момент к ней прицепился Гонза. Обычно она только посмеивалась над безнадежными ухищрениями своих «воздыхателей», а тут вдруг разошлась не на шутку.

— Пусть только попробует ко мне прикоснуться, я его на куски разорву! — заявила она. Конечно, сделать это было бы трудновато: Гонза — один из самых рослых парней на курсе. Выглядит он хоть куда, и было непонятно, почему от одного его вида Катаржина чуть ли не впадала в истерику.

— Слушай-ка, подруга, ты случайно не в положении? Что-то у тебя с нервами не в порядке, — вскользь обмолвилась я.

— Чего ты лезешь со своими дурацкими вопросами? — набросилась на меня Катаржина. — И какого черта я, дура, все тебе — рассказала?

Она так распсиховалась, что я промолчала и оставила ее в покое. А она мне была нужна, очень нужна, потому что неприятности теперь начались у меня. С того вечера, когда мы поссорились из-за Катиного блокнота, Борек явно охладел ко мне, даже стал меня избегать.

«Что я, вор?» — вспоминала я его рассерженный голос, побагровевшее лицо с горящими глазами и то, как сразу же после этого он свалил меня на постель, прямо швырнул туда, ни свет не погасил, ни дверь не запер, хотя по коридору слонялось полно народу и в любую минуту кто-то мог заглянуть в комнату.

Борек ни на что не обращал внимания, ему на все было наплевать, он ничего не хотел откладывать. На мне была узкая юбка, но, к счастью, она лопнула по шву, а не то он бы определенно изодрал ее в клочья, а если бы я сопротивлялась, он бы меня изнасиловал. Но я не сопротивлялась, только подумала, что, наверное, так любили варвары, страстно, грубо, но при этом чудесно. Внутри у меня словно вулкан закипел, каждое его движение вызывало боль, но одновременно и наслаждение, огромное, нескончаемое, невыразимое, и я тоже ни на что не обращала внимания; черт с ней, горящей лампой, и незапертой комнатой. Если бы сейчас распахнулась дверь и к нам ворвались комендант общежития и целый студсовет, я бы только крикнула Бореку: «Давай еще, давай еще! Чихали мы на них! Люби меня еще! Люби, люби, люби…»

В женский блок я возвращалась уже на рассвете. В коридорах было темно и спокойно, и я не столько шла, сколько тащилась, колени у меня подгибались, на лестнице, хочешь не хочешь, пришлось держаться за перила, и вся я была изломанная, больная и, несмотря на это, счастливая… Ах ты, мой милый, самый дорогой, самый любимый!

Это было в понедельник, 23 октября, вскоре после моих именин. А потом — ничего. Два раза мы сходили вместе в кино, один раз — на ужин, четыре раза он садился со мной на занятиях, трижды, когда Катаржина уходила к тете, я приглашала его к себе, но он так и не пришел. Мало-помалу я убеждалась, что это конец, что та замечательная, незабываемая ночь была в то же время я последней.

А потом Гонза выиграл в спортлото третий приз и только чуть-чуть не дотянул до второго. Невезение прямо-таки фатальное, как он сообщал направо и налево, потому что именно ему, по общему мнению, больше всего пригодились бы эти двадцать пять или сколько там тысяч. И все ему поддакивали, кроме Катаржины. Чем настойчивее он ухаживал за ней, тем большее вызывал у нее отвращение. И все же он решил, что свой проклятый выигрыш сложит к ее ногам, а говоря проще, прокутит его вместе с нею. Пригласил ее в «Дельту». Она категорически отказалась, но Гонза не отступился, пригласил еще раз, и Катаржина неожиданно сдалась. С условием, что он позовет всю компанию. Так он и сделал.

Наверное, я радовалась больше, чем Гонза. Целый вечер с Бореком или хотя бы вблизи от него — чего мне желать лучшего? Однако, когда слишком сильно ждешь чего-то хорошего, обязательно что-нибудь помешает. У меня так всегда бывает.

С удовольствием бы вычеркнула из своей жизни тот вечер, когда мы отправились в «Дельту». Если бы его не было, если бы, как в фантастической книжке, после четверга сразу наступила суббота, не глядел бы сейчас на меня Гонза такими страдальческими глазами и не стояла бы перед ним проблема отыскать убийцу Катаржины. Именно тот вечер в «Дельте» все и решил, я в этом совершенно уверена.

Для меня вся эта «драма» началась уже после обеда. В столовой Борек сообщил, что я должна законспектировать для него под копирку лекции. Сам он не сможет, к нему в Прагу приезжает дядя, и он обязательно должен его встретить. Писать конспект под копирку — обычное дело, но меня уже попросила об этом Катаржина. Она уходила к тете. Тетя и дядя, Борек и Катаржина — что это, случайность? У меня невольно возникли подозрения.